Бездна Челленджера: Глава 6 - Амулет “Рук”

Как и думал Уилсон, с допуском на очередное погружение не возникло больших проблем. Мистер Тигиван почти без лишних вопросов отписал несколько листов и, поставив свою именную печать, отдал документы капитану. Он должен был предъявить их в порту при отбытии, а после наверняка еще не один раз в водах океана, если вдруг смотровая охрана прибрежных вод посчитает нужным проверить все документы.

- Будьте аккуратны мистер Уилсон,- вдруг тихо сказал Тигиван, и Джеймс обернулся, встретившись взглядом с мужчиной старческих лет.

Профессор Тигиван потирая густую уже изрядно белесую бороду, смотрел на Джеймса без насмешки или упрека. Он, как и прежде, был статным и доброжелательным, вот только сегодня блеск его глаз сменился пенным отчаянием или даже скорбью, словно он предчувствовал беду, которая могла случиться с Джеймсом и его командой, в этот раз.

- Конечно,- ответил Джеймс и натянул скудную улыбку, которая тут же сползла с его обветренного лица,- Как и прежде, профессор.

Когда парень покинул здание ханойского университета, ощущение тревоги не могло оставить его в покое, и от этого Джеймс не спешил на судно. Вместо этого он двинулся в глубь города на старый рынок. В пару метрах от него Джеймс уже мог глубоко вдохнуть почти удушающий запах специй и продуктов, дерева и масла, старых затхлых тряпок и свежих только что вымытых фруктов. Этого добра было здесь навалом. Уилсон помнил как раньше это странное сочетание запахов пугало его, но с течением лет уже довольно таки попривык к этому постоянному вмешательству вони, в настолько любимые ароматы дерева и свежих фруктов.

На рынке стоял полуденный гул. Ломанный английский, на котором разговаривали торгаши, и множества других языков мира мешались в общую, непонятную кашу. Из местного населения на рынке были только продавцы, прячущие свои головы в тканях, от знойного солнца. После того как желтое блюдце в небе достигает экстремальной точки зенита, жители Вьетнама прятались по своим домам, а вот приезжие выходили за покупками и Джеймс на их фоне почти не выделялся. Хотя его кожа была в несколько раз темнее, кожи обычного белого мужчины, да и вид Уилсона за последние пару лет стал суровым и твердым.

Некоторые торгаши улыбались ему в знак приветствия, узнавая в торопливо двигающейся толпе туристов. Джеймс отвечал всем доброй улыбкой и не спеша плыл в потоке, который буквально нес его вдоль торговых лавок и он едва ли успевал затормозить перед необходимыми ему палатками.

Прикупив пару килограмм свежих фруктов, Джеймс двинулся в сторону деревянной лавки, которая всегда привлекала его внимание, но прежде он, ни когда не позволял себе тратить время на такие не нужные покупки. А сейчас он просто не мог пройти мимо. Какая-то неведомая сила просто тянула его внутрь, а когда он оказался в лавке, то его внимание привлекла связка деревянных амулетов на черных связанных вручную веревочках. Там было целое множество разных фигурок: вырезанное солнце, змеи и спирали, с невероятными символами которых Уилсон раньше не выдел, а может просто не придавал значения. Будь-то загипнотизированный всей этой деревянной массой безделушек, Джеймс запустил пальцы в кипу подвесок и, ухватив одну деревянную фигурку он внимательно посмотрел на вырезанный из мягкой породы дерева, крюк для ловли рыб, больше похожий на нижнюю часть рыболовного воблера.

Как-то мистер Фрайкен рассказывал, древние мифы про амулеты и талисманы, и сейчас вспоминая это, Джеймс думал об Эмме. И даже не до конца веря в странную магию талисманов, парень думал, что мисс Нэрс не помешала бы вещица подобного рода.

- Отличный выбор, для любителя водных прогулок.

Вдруг раздался хриплый голос и из-за наставленной массы деревянных изделий вышел старец небольшого роста. Его целиком облепляли старые тряпки, и даже темное лицо было наполовину прикрыто. Только глаза, светлые, почти серые, смотрели внимательно на Джеймса с озорницей, которой почти не встретишь во взгляде местного населения.

Уилсон смутился, но ухмылка растянулась по его лицу. Он знал, что внимательные прохожие могли с точностью заметить, с чем связанна его работа. Наверняка его выдавала заветренная кожа на лбу и подбородке, которая была неотъемлемой частью жизни каждого местного моряка, да и грубые пальцы в старых мозолях от постоянной работы с тросами и канатными веревками.

- Почем безделушка?

- Безделушка?- задумчиво повторил за парнем старик, и вскоре ответил,- Сто тысяч донгов, мистер.

Парень быстро перевел в уме местную валюту в привычные ему доллары:

- Четыре с половиной доллара?- усмехнулся Уилсон и снова посмотрел на кучку амулетов.

За четыре доллара он мог купить еще несколько фунтов фруктов, а тут деревянная подвеска, которая вряд ли наделена чем-то сверхъестественным.

- Это не много, капитан,- засмеялся старец и смахнул старые ткани с лица, обнажая белоснежную улыбку,- Жизнь стоит дороже, тем более жизнь такой милой девушки…

Уилсон без доли смущения вздрогнул и бросил взгляд на ханойца:

- С чего вы взяли?

Но старик не ответил, лишь пожал тощими плечами и уселся на скамейку из светлого дуба, и взялся за нож-косяк, которым быстро выстругал причудливые завитушки на скамье.

Джеймс знал, что жители этой местности бывают не в себе, и связанно это с частой медитацией, которой здесь вполне достаточно, но он старался не придавать этому особого значения. А сейчас, когда старик так явно видел его мысли, Уилсону хотелось бежать, но он не сделал и шагу.

- Этот амулет вырезал сам жрец из народа "Рук",- тем временем говорил торгаш даже не глядя в сторону парня,- Эта редкая порода можжевельника, которая дарит божественную силу во спасении души там, где этого так не хватает.

Когда Уилсон вновь посмотрел на старика, тот не отводя взгляда, смотрел ему прямо в лицо:

- В океане, капитан, в океане,- словно бы отвечал старик на немой вопрос Уилсона.

Джеймс еще раз посмотрел на кучу амулетов и, пошарив в кармане, вытащил пять долларов и положил на лавку увешанную красными тканями, которая была заставлена массой деревянных подсвечников и статуэток.

Старик кивнул и с добродушной улыбкой подошел к Джеймсу, и почти не глядя дернул за веревочку того самого амулета, который разглядывал Уилсон, а после протянул его парню:

- Ей понравиться.

Джеймс взял купленный талисман не сразу. Вначале он внимательно посмотрел на старика, но его вид оставался загадочным, и тогда Джеймс посмотрел на деревянный крюк с черной плетеной ниткой.

- Конечно,- только и ответил тот и, схватив амулет, быстро вышел из лавки и, не оборачиваясь, помчался в сторону пирса.

Он сунул деревяшку в нагрудный карман фланелевой рубашки и, схватив поудобнее сумки с фруктами пересек торговую площадь в мыслях о странном старике. Неужели его заинтересованность внучкой Нэрса была так очевидна? Он пытался сохранять спокойствие, но будь-то, предчувствуя неминуемую опасность от Эммы, уже жалел о своем согласии на их присутствие в этой экспедиции.

Океан это не место для романтических отношений,- твердил он сам себе, но не мог забыть ее лица, которое вспоминал не раз этой ночью, и утром и днем.

В итоге Джеймс был встревожен не на шутку, когда ступил на причальный фронт, а после и на трап что вел на "Победоносец". Проскочив мимо кают-компании, где уже вовсю голосила команда, ждавшая его возвращения с допуском, он спустился в ахтер – люк и сбросил пакеты с купленной провизией. После не спеша поднялся на палубу и осмотрелся.

Сегодня было даже слишком жарко, или ему так казалось лишь потому, что он волновался, но его ладони моментально вспотели и он вскинул взор к небу, что казалось, белело из-за выдавшейся жары. С океана дул влажный ветерок, тонкий и почти неуловимый, но Джеймсу было и этого достаточно, что бы наконец-то расслабиться. Он туго втянул этот солоноватый аромат и сел на бак, подгибая левую ногу под руку и разглядывая пестрые краски на играющих волнах океана.

Такое спокойствие было ему по душе. Он сразу вспоминал то время, когда в его душе не суетилась вечная борьба за место в этом мире. Когда он не стремился доказать что-то совету, Тигивану и всем остальным профессорам, которые не очень то и верили в его успех. Тогда он жил лишь океаном, волнами и погоней за свободой.

Как много изменилось с того времени. Джеймс словно чувствовал, что стал куклой, марионеткой в руках человечества, но остановиться – значит проиграть.

Когда он спустился к ребятам, они уже дружно ужинали, уминая жаренную рыбу, которую несравненно вкусно готовил мистер Фрайкен. Сам же он попивал горячий чай, смотря в узкий люк, где было видно лишь кусочек темнеющего неба.

- Не прошло и полвека!- Заявил Мерфи, облизывая жирные пальцы и отодвигая миску полную рабьих костей,- Ну что, получил допуск?

- Получил,- махнул Джеймс бумагами, которые тут же убрал подальше в одном из ящиков, где хранилась вся документация за последние экспедиции,- Как и говорил, Тигиван даже не поинтересовался нашей задумкой.

- У старика свой маразм, Джеймс,- рассмеялся Ким, не сводя взгляда со своей тарелки,- Его совсем не интересуют странности других людей.

И Ким, в каком-то смысле был прав. На плечах мистера Тигивана была целая научная работа в университете, кучи лекций и семинаров. Его времени едва ли хватало на отдых, и не для кого ни секрет, что в таком ритме не грех и свихнуться. Но Уилсона все еще мучил тот взгляд, которым наградил его Тигиван.

Джеймс задумчиво посмотрел на Палмера, и ему казалось, старик понимает его как ни кто другой.

- Знаю,- тут же продолжил Уилсон,- Но он смотрел на меня так…

- Словно знал, что у вас что-то есть?

Голос Эммы Нэрс заставил всех отложить поедание рыбы и посмотреть на вход в кают-компанию, но Эмма уже прошла вдоль зала грациозной походкой на тонких изящных каблучках и уселась за общий стол. Одетая в дорогой костюм из белой блузки и светло-бежевой юбки - карандаш, она смело бы могла пойти в самый элитный ханойский ресторан, а не в порт на судно, где все заляпано мазутом и машинным маслом. Следом за Эммой вошел Гарри с хмурым безмолвием, но садиться за стол не стал.

Наверное, его костюм слишком дорог, что бы портить его об местный инвентарь,- подумал Джеймс, но взгляда с Эммы не отнимал.

Девушка шумно выдохнула:

- Можете не волноваться, я сегодня звонила матери. Она думает, что я в Лондоне.

Команда Уилсона приподнятая духом заулыбалась.

- Я же говорил,- подхватил радостную волну Мерфи, утирая губы от рыбьего жира,- У нас все получится!

Эмма натянуто улыбнулась и посмотрела на Джеймса:

- Когда отплываем?

- Завтра утром,- ответил капитан и пристально посмотрел на девушку,- Я бы посоветовал вам сменить гардероб, мисс Нэрс,- покраснев, добавил тот.

Эмма прикусила нижнюю губу, очевидно силясь с желанием сказать что-то ему в ответ, но Джеймс был рад, что она промолчала. Он бы не вынес оправдываться за сказанное, хоть был и твердо уверен, юбкам и платьям не место на его судне, даже не смотря на то, что Эмма выглядела божественно привлекательна в своих дорогих нарядах.

- Мы подготовились мистер Уилсон,- заявил Гарри и указал на два чемодана, которые затащил за собой следом и оставил у стены,- Разрешить разместиться в каютах?

- Конечно,- тихо выдохнул Джеймс, разглядывая пол у себя под ногами,- Палмер, отведи нашим гостям номера и выдай постельное белье.

- Да, капитан,- со странной усмешкой выговорил мистер Фрайкен и, поднявшись с мягкого кресла, прошел мимо Гарри, который тут же направился следом за стариком, укатывая два чемодана за собой.

Джеймс мог воочию видеть пасмурное настроение мистера Уайта и, кажется, уже знал причины. Гарри слишком раздражался, когда ребята Уилсона отмечала Эмму как не члена команды, а как женщину на судне. Не стоит быть ясновидящим, что бы предположить, что Гарри питает к Нэрс особые чувства. К разочарованию Уилсона Эмма осталась с ребятами, а те в свою очередь уже во всю обсуждали новые погружения, а тот не мог остыть от хмурых мыслей в своей голове. Отношения между Эммой и Гарри были для него загадкой, которую он пока не решался разгадать.

Что бы немного остыть Джеймс не сказав и слова, вышел из столовой и отправился в свою каюту. Пройдя по узкому коридору, он заметил у дверей соседней комнаты чемодан миссис Нэрс и тихо прошипел:

- Замечательно!

И как бы он не старался быть подальше от миссис Нэрс, теперь она будет жить совсем рядом, буквально за стенкой. От этого Джеймсу становилось и вовсе не хорошо.

Когда он закрыл за собою дверь каюты, то его темная комната показалась ему вакуумом, в котором он прятался от всего мира вокруг. И Джеймс не мог назвать это иначе. Он именно прятался от Эммы Нэрс, от мыслей, что преследуют его по пятам, от этого странного чувства, что опасность стоит за его спиной.

Он в отчаянье уселся за стол и зажег лампу. Желтый теплый конус света осветил захламленный бумагами письменный стол и все вокруг в радиусе нескольких метров. Что бы хоть как то отвлечься от пасмурных мыслей он вытащил из ящика бортовой журнал Джорджа Нэрса и принялся читать записи.

В основном они были записаны рукой профессора Чарльза Томсона, о котором не было сказано и слова в документациях об исследованиях на корвете "Челленджер". И это показалось Джеймсу очень странным. Он не мог поверить, что государство просто не упоминала профессора Томсона, дабы избежать лишних вопросов о его исчезновении с судна, но факт был на лицо. Может ханойский совет боялись именно этого? Еще одного исчезновения в экспедиции, весть о котором они не смогут удержать, а главное объяснить.

Но Джеймс верил, что, даже странные происшествия в Марианской впадине, не дают право правительству засекречивать истину.

Джеймс отложил книгу в сторону и вытащил из нагрудного кармана купленный сегодня амулет. Повертев талисман "Рук" между пальцами, он снова подумал об Эмме и о том, что ему вряд ли представиться такая возможность, что бы подарить этот талисман девушке, как вдруг в дверь постучали и Джеймс зажал деревяшку между пальцев.

- Мистер Уилсон?- От голоса миссис Нэрс, Джеймса мелко затрясло,- Можно войти?

Парень быстро огляделся по комнате на наличие, каких либо непристойностей, за которые может быть стыдно, но кроме неубранных вещей и немытой кружки, ни чего не обнаружил. Джеймс подошел к двери, и туго выдохнув, отпер замок.

- Мисс Нэрс?

Девушка на пороге смущенно улыбнулась:

- Оказалось что я теперь ваша соседка,- ее плечи подпрыгнули и замерли у самых скул,- Можно?- кивнула она в сторону комнаты.

Джеймсу стало совсем не по себе, но он широко отрыл дверь, что бы, не показаться не гостеприимным, хотя пускать ее в свою комнату казалось Уилсону слишком неуместным.

Мисс Нэрс вошла без доли смущения, словно и вправду то, что она оказалась в его каюте, не имело ни какой личной подоплеки, но Джеймсу от этого было не легче.

Когда она оказалась в его каюте, там словно бы стало светлее и в несколько раз жарче. Джеймс прикрыл дверь, но закрывать не стал, что бы, ни Эмма, ни члены их компании не посчитали, что на судне назревает что-то из ряда вон выходящее.

- Чем могу быть полезен?- скупо спросил Джеймс и проследил взглядом за мисс Нэрс.

Оглядевшись она замерла возле стола и обернулась. Ее силуэт, хрупкий и нежный выделялся на фоне теплого света лампы, и мурашки атаковавшие Джеймса пустились по телу.

- Я вижу как вам неловко мистер Уилсон, что теперь я присутствую в этой экспедиции,- начала Эмма, серьезным и достаточно холодным голосом, который тут же смягчился,- Но я вам не враг.

Джеймс усмехнулся. Это единственно, что мог он сделать на данный момент, а когда вновь посмотрел на Эмму, по его груди разлилась, чуть ли не волшебная нега, уютная и теплая.

- В этом я не сомневался мисс Нэрс,- не переставая улыбаться, заявил парень.

- Можно просто Эмма, капитан.

- Тогда, просто Джеймс,- он протянул руку, и она несмело пожала ее в ответ.

Ее ладонь была мягкая и нежная, и Джеймс, вспомнив про грубость своих рук, тут же отпустил ее изящные пальцы.

Тишина, возникшая в каюте, рождала неловкость, которую и Нэрс и Джеймс всячески пытались спрятать друг от друга, а главное от себя.

Джеймс впервые был счастлив ее присутствию. Раньше он всячески пытался избежать ее взгляда, но сейчас готов был ловить его снова и снова. А Эмма не могла перестать думать о блеске его карих глаз, что сейчас в теплом свете ламп были мужественными и чарующими.

Наконец-то она заставила себя оглядеться:

- Значит, так живет капитан?- Эмма окинула каюту любопытным взглядом,- Очень скромно.

- Стараюсь не выделяться от остальных.

- Это похвально,- сказала Эмма и впервые, выдержав взгляд Джеймса, не отвела от него глаз.

Девушка с трудом ловила мысли в своей голове, те, с которыми шла на этот разговор, но не могла вымолвить и слова. Казалось, очарование, про которое Джеймс и не знал, окутало ее и не давало шанса выбраться.

Когда молчание затянулось, Джеймс быстро выдохнул:

- А ваша комната?- вдруг спросил парень,- Вам нравится каюта?

- Да,- быстро ответила та,- Она очень просторная…

Смущаясь, Эмма отвела взгляд в пол и набрала побольше воздуха, но ощущение что кислород перестал существовать не давал ей покоя. В комнате становилось жарче, Джеймс буквально ощущал, как градусы поднимаются выше и кипят над их головами.

- Я... пожалуй, пойду,- Эмма быстро пересекла расстояние до входной двери, ловко обойдя Джеймса.

Парень закусил нижнюю губу и сжал в руке деревянный медальон, мучаясь от странного желание окликнуть ее, или даже взять за руку, что казалось ему полнейшим бесстыдством, но спустя мгновение Джеймс сдался:

- Эмма?- девушка обернулась так быстро, словно только и ждала, что парень позовет ее и замерла в двери, а Джеймс убрал зажатый в кулак медальон за спину, так и не решаясь отдать его Нэрс,- Спокойной ночи.

Девушка кивнула и на ее лице прояснилась легкая улыбка, а когда она вышла из каюты и прикрыла за собой дверь, Джеймс безмолвно вспыхнул:

- Черт!

И раздосадованный собой рухнул на кушетку, выставляя перед собой вытянутую руку, на пальцах которой свисал деревянный амулет "Рук".